Новость о выведенных Мухтаром Аблязовым пенсионных накоплений граждан была воспринята с юмором или, в крайнем случае – весьма скептически. В этом в большей степени повинна неоднозначная репутация финансовой полиции, к которой у бизнес-сообщества, да и у многих граждан, запредельно критическое отношение. И вроде как отсутствие фактов в распространенной информации лишь добавило недоверия у населения. Однако, думаем, еще рано делать выводы.
Но сейчас не об этом. А о том, как ринулись некоторые защищать подозреваемого Аблязова, демонстрируя чувство юмора и виртуальную смелость.
Особенно поразили суждения тех, кто по долгу своей профессии и общественного положения должен сохранять объективность. К таким относится Гульжан Ергалиева – успешный некогда журналист, а ныне неутомимая пенсионерка с немалым кругом своих поклонников. Странно, но и она тоже ринулась защищать Аблязова – пусть не прямо, а косвенно, сродни Станиславскому заявила «Не верю!». Мол, никакая это не сенсация, а финпол лишь выполняет политический заказ, да еще и приплела сюда дело Жанболата Мамая. При этом Гульжан Хамитовна совсем позабыла, что журналист должен апеллировать только фактами и принимать мнение всех сторон. Впрочем, отсутствие фактов и доказательств своих слов нередко приводили проекты Ергалиевой к судебным искам и обвинительным вердиктам.
Кстати, о Мамае. В этой истории она также «забыла», что финполиция скорее всего обладает какими-то фактами относительно его причастности к деньгам Аблязова. «Забыла», что это молодой человек был курьером по доставке десятков тысяч долларов из Москвы в Актау во время забастовки нефтяников. А что, если выяснится, что ее протеже брал деньги при посредничестве того же Жаримбетова, причем тратил их не на газету и выплату жалования своим сотрудникам, а на новую машину или драгоценности для своей боевой подруги? Что, если будет предоставлено видео или диктофонная запись? Опять переобуется?
Ведь, помнится, Ергалиева со своей командой раскручивала один из газетных проектов Мухтара Аблязова, когда тот только что вышел из казахстанской тюрьмы. Она ездила к нему в Москву, брала внушительные суммы денег, а когда потребовала дополнительную премию за рост тиражей, то Мухтар Кабулович разорвал контракт. После этого Ергалиева стала «мочить» бывшего соратника, в том числе через открытую вскоре «Свободу Слова». Тогда она вместе с другим «переобутым» Петром Своиком посвятили Аблязову, уже успевшему к тому времени перебраться в Лондон, целую серию материалов. Не забывала она «проехаться» по нему и через другие свои издания, которые закрывались еще до того, как она успевала их продать.
Многим позже, когда Аблязов неожиданно вышел из французской тюрьмы, то Ергалиева вдруг поздравила его со свободой. Теперь она защищает Мамая и клеймит финполицию. Для чего? Может быть, рассчитывает, что Мухтар Кабулович, как умный менеджер, вновь обратит внимание на ее профессионализм и опять возьмет ее под свое финансовое крыло?
© Враги народа Казахстана 2.0
